Разбитая кружка
Был понедельник. В кабинете сидели четверо женщин и работали за компьютерами. Вошёл начальник этого отдела. В руке у него была кружка, с края которой свисала нитка с биркой чайного пакетика. На кружке была фотография жены начальника – чрезвычайно миленькой голубоглазой шатенки с обнажённым плечиком.
– Здравствуйте, Антон Георгиевич, – поздоровалась от лица всех самая взрослая сотрудница, Оксана Игоревна.
– Доброе утро, – заметно игриво сказал шеф.
Настроение у него было превосходное, это было хорошо видно. Он встал спиной к окну и опёрся о подоконник. Правой рукой он держал кружку с супругой, левой макал в неё пакетик. Делал он это так долго, что могло показаться, что для него эта процедура имеет какой-то особенный смысл.
– Завтра жена моя приезжает, – сообщил Антон Георгиевич.
– Соскучились, наверное? – спросила Оксана Игоревна.
– Соскучился. Как не соскучиться? Сегодня в ресторан её повезу, там романти́к устрою.
– Вы же сказали, что Ирина завтра приезжает.
Антон Георгиевич нервно дёрнул рукой, отчего кипяток вылился из кружки и ошпарил ему пальцы. Он поставил кружку на подоконник, вытер руку о пиджак. После этого посмотрел на Оксану Игоревну с двусмысленным выражением лица. То ли: «Не твоё это собачье дело», то ли: «Ну кобель я, что с того?»
Тут у него зазвонил телефон.
– Да, – ответил шеф. – ... Что?! Когда?! Да я!..
Он резко выпрямился и быстрой походкой вышел из кабинета.
– Что это с ним? – спросила Маргарита, самая молодая из работниц.
Никто не знал.
– Давайте окно откроем, душно! – попросила третья, по имени Дарина.
– На улице холодно. Я мёрзну всё время, – напомнила четвёртая, сидевшая рядом с окном, по имени Надя.
Оксана Игоревна тоже сидела у окна, но с другой стороны. На неё в силу каких-то объективных или субъективных причин холодный воздух не попадал. Зато он падал, просто валился на голые руки Нади, отчего она сильно страдала, постоянно тёрла оголённые участки кожи. Ей бы надеть какой-нибудь жакет, но она считала свои руки красивыми, достойными постоянного внимания мужчин.
– Ладно, открывайте, – разрешила Надя, но только маленькую щёлочку сделайте.
Дарина встала, открыла окно по вертикальной оси. Чтобы створка не открылась широко, она подпёрла её кактусом в горшочке.
– Что за август такой холодный! – проворчала Надя. – И отопление ещё не скоро включат!
– Антон Георгиевич куда-то поехал, – сообщила Дарина, глядя в окно.
Работницы уткнулись в свои экраны и бумаги.
Минут через сорок дверь резко распахнулась. Это была секретарша. Не успела она рта раскрыть, как сквозняк сломил оборону кактуса и резко открыл окно. Створка с размаха ударила по кружке начальника отдела, которая продолжала стоять на подоконнике. Кружка упала и разбилась.
– Извините, – извинилась секретарша. – Маргарита Николаевна, вас к телефону.
Трое оставшихся женщин кинулись к разбитой кружке шефа.
– Ой, мне сразу так поплохело, – прокомментировала своё состояние Надежда.
– Может, склеить ещё можно? – спросила Дарина.
– Да нет, – ответила Оксана Игоревна. – Трещины останутся. В любом случае он их заметит.
– Вот и влетит же нам за эту кружку!
– Ага, скажет, что даже кружку нельзя нам доверить. Всё сломаем. Всё разобьём.
В кабинет вернулась Маргарита.
– А вы знаете, что у шефа жена умерла?
– Что?!
– Когда?!
– Как?!
– В Сочи её изнасиловали и убили.
– Боже! Какой ужас!
– Вот подонки!
– Зла не хватает на эту мразь!
– А он её так любил!
Восклицания продолжались... Работницы были в самом деле расстроены. Они раньше завидовали жене начальника. Ирина была красива и избалована. Родители у неё являлись большими чиновниками. Они продолжали баловать свою ненаглядную доченьку даже после замужества. Ирина ощущала себя самостоятельной, этим отчасти и объяснялось, почему она одна, без мужа поехала отдыхать в Сочи.
Зависть завистью, но в данном случае у всех четырёх внутри всё перевернулось. Им было искренне жаль Ирину.
Молча они принялись за работу.
Надя писала письма клиентам их организации. Для этого она использовала шаблон, начинающийся словами: «Уважаемый ПРИДУРОК!..» В её задачи входило исправить и дополнить этот шаблон так, чтобы письмо получилось индивидуальным, ориентированным на личностные особенности клиента, его поведение и опыт взаимодействия с ним.
Дарина наоборот читала и сортировала входящие сообщения. Большинство из них были понятны, к ним легко можно было применить инструкции (письменные и устные). Такие сообщения она снабжала своими пометками и пересылала по электронной почте Наде. Через пару-тройку часов Надя примется отвечать на эти входящие сообщения. В своё время в университете она получила профессию учителя русского языка и литературы, теперь это помогало ей в грамотном написании писем. Дарина же имеет юридическое образование, поэтому она читает письма и в сложных моментах даёт юридическую оценку и перенаправляет их Антону Георгиевичу.
Маргарита по образованию была экономистом-маркетологом. Её знания тоже были востребованы. В организации она отвечала за поиск госзакупок и продвижение товаров и услуг через интернет.
В дипломе же Оксаны Игоревны, самой возрастной и опытной сотрудницы, которая начинала учиться ещё в Советском Союзе, красовалось слово «инженер». Была она специалистом по автомобильным дорогам и аэродромам. Несмотря на техническое образование, была она откровенно глупа. Возможно, этому способствовало то, что в молодости Оксана Игоревна была прекрасной красавицей: высокой, стройной, с сахарным личиком. Прошло время, стала она уже на два сантиметра ниже, да и стройной её было назвать сложно, а личико превратилось в лицо, увесистое и некрасивое. В молодости многое ей прощали за красоту. Теперь же красота пропала, и вот уже нет ничего особенного за душой, как оказалось.
В данное время Оксана Игоревна занималась тем, что заново заносила в Excel фамилии контрагентов, расставляя их теперь по алфавиту.
– Как точно фамилия у директора «Китеж-сервиса»? – спросила вдруг она.
Никто не знал. Поэтому и не ответили. Вместо ответа Надя вдруг подняла голову, уставилась глазами куда-то вдаль, за левое ухо Оксаны Игоревны, разинула рот, а потом сказала:
– Кружка!
После печального известия прошло больше часа. Работницы взяли себя в руки, замолчали и занялись работой. Шефа нет, но есть другие люди. Та же начальник отдела кадров – увидит, что они не работают, сразу же настучит.
И вот сейчас Надя, как самая тревожная (или как самая умная), вспомнила про кружку. Эта кружка продолжала валяться под подоконником. Просто про неё забыли все четверо. И как тут не забудешь? Но не это было главное.
– А-а-ах! – с придыханием ответила Дарина.
– Что вы разахались? – слегка раздражённо спросила Оксана Игоревна. – И так на душе противно.
– Кружка это капец, – тоже сообразила Маргарита.
– Да что с ней не так?! – воскликнула Оксана Игоревна. – Сейчас я позвоню уборщице, она придёт и уберёт.
В отсутствие шефа она считалась главной, поэтому и взяла на себя решение этого вопроса. Оксана Игоревна взяла уже в руки телефон, как её остановила Дарина.
– Подожди, Ксюша, надо сначала хорошо всё обдумать.
– Да что тут обдумывать?
– На кружке была её фотография.
– И что?
– А то. Не оказалось бы, что мы ведьмы. Разбили кружку – убили человека.
– Да не говори глупости. Кружка это кружка, человек это человек. Да и разбилась она уже после того, как Иру убили.
– Ну да, точно – поддержала Надя. – Её убили ночью. Утром пришёл Антон Георгиевич с чаем, потом ему позвонили, потом он убежал, потом уже кружка разбилась. Она после разбилась.
– Но мы-то сначала разбили кружку, а потом уже узнали про смерть Ирочки.
– И что?
– А то. Внутри себя мы постоянно будем считать, что мы виноваты. Разбили – узнали.
– Не знаю, не знаю... – Задумалась Надя. – А ведь и правда, наши сомнения могут передаться Антону. – Она с досадой бросила ручку на стол, от той отскочил колпачок и упал на пол.
И тут в кабинет заглянула начальник отдела кадров. Опорная левая нога её стояла в кабинете, правая оставалась в коридоре, кончиком носка касаясь паркета.
– Вы уже слышали, да? Ах-ах-ах. Такая молодая. Когда уже всех этих выродков переловят? Да кавказцы это, по-любому. Ну вы, девочки, продолжайте работать. Вы держитесь. Вам надо «ки пи ай» повышать. А что это у вас кружечка лежит разбитая на полу? А?.. Ну ладно, работайте.
Главному кадровику никто не ответил, её не любили. Она ушла, тихонько затворив дверь за собой.
– После, не после... А что по-твоему, это простой случай? Ночью она умирает, утром мы её кружку разбиваем. Таких совпадений не бывает.
– Мы не разбивали её кружку. Это ветер сделал. И секретарша.
– А давайте, правда, скажем, что это секретарша во всём виновата, – предложила Дарина.
– А давай скажем, что это ты виновата. Жарко ей стало! – вскинулась Надя.
Просто секретарша была её хорошей подружкой. К тому же в Наде опять вспыхнула обида, связанная с тем, что ей приходилось сидеть у окна и мёрзнуть. Если бы у неё было время подумать, она бы не стала это говорить (или бы сказала иначе). Наказание последовало сразу же:
– Это из-за тебя мне пришлось подпирать окно этим злосчастным кактусом, – отчеканила Дарина. – Если бы ты не сидела с голыми руками, мы бы окно по-нормальному открыли.
– Почему это мой кактус злосчастный? – проворчала Оксана Игоревна. – Вообще могу домой его отнести назад. Нечего им подпирать тут всё подряд.
– А давайте скажем, что это Оксана Игоревна виновата со своим кактусом, – молвила Маргарита. Её лицо повеселело, было видно, что она пошутила, и шутка кажется ей очень смешной. Но шутить Маргарита не умела.
– А давайте скажем, что это ты виновата. Это же тебя позвали к телефону. Небось поклонник твой какой-нибудь, – неприязненно отреагировала Оксана Игоревна.
Тягостное молчание повисло в кабинете.
Оксана Игоревна была довольна: не всегда ей удавалось сказать то, что требовалось сказать в той или иной ситуации. Даже в общении со своим сыном Сергеем она испытывала трудности.
Маргарита попробовала выкрутиться: она взмахнула руками как крыльями и изрекла:
– Мой-то Михаил в тюрьме сейчас сидит. Следствие ещё идёт. Как он оттуда, из тюрьмы позвонит?
Прошло секунд пятнадцать, после чего Маргарита сама себе ответила:
– Как будто из тюрьмы нельзя позвонить...
По лицу всех троих её коллег заскользили усмешки. Дарина и Надя заметили, что Маргарита выкручивается, но делает это неловко. Оксана Игоревна же просто злорадствовала – ей каждый раз доставляло удовольствие осознавать то, что кавалера Маргариты загребли.
Надя весело засмеялась. Ей тоже захотелось разрядить обстановку.
– Кривошеин Афанасий Никитич... Оксана Игоревна, это не ваш родственник?
– Нет. Я по мужу родню вообще не знаю. Он с Востока.
– Из Средней Азии? Или из Китая?
– Нет, почему? С Дальнего Востока.
Все добродушно рассмеялись. Напряжение полностью спало.
Маргарита закончила работать с базой данных. Она встала, чтобы немного размяться. Тут в кабинет как раз зашла уборщица, чтобы убрать осколки. Повинуясь какой-то своей внутренней логике, уборщица сначала стала подметать в углу, хотя там никакого особенного мусора не было. Маргарита напоследок подошла к осколкам, подняла один из них. На нём было видно обнажённое плечико погибшей Ирины, её подбородок и ухо. Маргарита сказала:
– Такая молодая... Как он её любил!
Маргарита имела тонкие манеры, и вообще она была молодой женщиной довольно романтичных устремлений. Она никогда не произносила матерных слов, хотя трое других женщин то и дело вставляли крепкое словцо в свою речь. Изредка всё же она пользовалась словами вроде «капец» (как было выше).
Музыку она любила разную, но хорошую. Книги она тоже читала разные, но не жанровые. «Просто детективов» или «просто любовных романов» в её библиотеке не было. Маргарита была самой стройной в офисе, но никогда она не рассуждала вслух о калорийности тех или иных продуктов, о своих муках голода или о том, что не влезает в старые джинсы. Она терпеливо соблюдала диету, но не говорила про неё, потому что считала это вульгарным.
Многие тонкие натуры склонны переоценивать в других людях их душевно-разумные качества. Маргарита не была исключением. Она предпочитала в каждом человеке найти его собственную изюминку, свои душевные смыслы, особенную судьбу. Словом, она была романтиком.
Вечером дома Маргарита меланхолично перелистывала страницы «Любви во время холеры» и о чём-то размышляла. Скорее даже, она прислушивалась к своим мыслям и чувствам. Ей казалось, что на горизонте событий появились новые обстоятельства, и это важно.
Маргарита сидела допоздна, не переставая загадочно чему-то улыбаться.
* * *
Вторник получился пасмурным.
Антону Георгиевичу дали отпуск за свой счёт до конца недели. Как снег на голову ему свалилось не только огромное горе, но ещё и необходимость срочно решать множество возникших проблем. Предстояло общаться с правоохранительными органами, как-то надо было перевезти труп в Китеж, и организация похорон дело тоже довольно сложное.
Работницы, конечно, продолжали сочувствовать горю шефа. Но теперь их волновал практический аспект. Вот вернётся Антон Георгиевич в следующий понедельник, спросит грустно: «А где моя любимая кружка с моей любимой покойной женой?» Что ему тут ответят?
Что в отделе сидят четыре ведьмы, которые разбили кружку? Или, может, что ведьма из них только одна? А кто тогда?
Может, это Дарина плохо подперла створку? Ещё и специально кружку поставила на край подоконника?
Или, может, Маргарита, Дарина и Оксана Игоревна умоляли Надю разрешить им нормально открыть окно, по горизонтальной оси? Они ведь понимали, что окно может резко распахнуться и столкнуть кружку, которая стояла на подоконнике. А злая и эгоистичная Надя стояла на своём. Мёрзнет она, и всё тут.
Могла быть виновата и Маргарита. Недаром же её назвали Маргаритой – в честь той самой Маргариты из романа Булгакова. У отца было подходящее имя Николай, вот её и сделали Маргаритой Николаевной. Она ведьма. Что-то злобное как раз было в её глазах в тот день. Какая-то чёрная тень омрачала ей лицо. Она попросила своего любовника-вебмастера позвонить ей в приёмную, будто бы он заказчик. А получилось, что кружка разбилась...
Или Оксана Игоревна. На этой неделе была её очередь мыть посуду. «Девочки» ей говорили дескать: «Идите уже, Оксана Игоревна, помойте кружку шефа, а то иначе она упадёт и разобьётся». А Оксана Игоревна говорит, что ничего подобного. Кактус спасёт кружку. Вот и не рассчитала возможности своего кактуса.
Или секретарша всё же виновата? Может быть, кадровик? Пусть она заходила уже много позже, но всё же...
Эти и подобные мысли занимали лучшие умы этого кабинета. Только Оксана Игоревна спокойно занималась своей таблицей. Она пережёвывала в уме вчерашнее телешоу и к лучшим умам явно не принадлежала.
Никто не говорил, и, можно сказать, зловещая тишина стояла во вторник в этом кабинете. Все думали и дулись друг на друга.
В середине дня зашла начальник отдела кадров. Её просили присмотреть за этими работницами, чтобы они работали, а дурака не валяли. Она оглядела кабинет и спросила:
– А что это у вас тут на обоях у окна? Кровь?
– Чай, – сквозь зубы процедила Надя.
– Ах ча-ай... – многозначительно протянула кадровик.
Дарина криво ухмыльнулась. Когда кадровик ушла, Дарина передразнила её: «Ах ча-ай!»
Была она не очень злой, где-то наоборот доброй. Характер имела противоречивый: в одинаковых, казалось бы, ситуациях могла действовать совершенно по-разному. В университете училась хорошо. На работе её ценили. Она не надрывалась, но и не ленилась. Про неё хорошо говорили «девочки» из других отделов. Была она общительна, имела много знакомых обоих полов. Легко сходилась с мужчинами, поменяла их множество.
Было ей уже 29 лет. Дарине отчаянно хотелось замуж. Странно, вот ещё несколько лет назад она не считала проблемой выйти замуж. Данные у неё были хорошие, считала Дарина себя девушкой современной: модная внешность, модные манеры, модная речь, модное выражение лица. Во внешности имела некоторую приятную восточную изюминку. На фото получалась хорошо. Даже могла приготовить вкусный завтрак. Но вот замуж никто не звал. Пару раз она прозрачно намекала своим парням про замужество, но парни потом быстро исчезали. Во многом из-за этого характер стал портиться, особенно её раздражали некоторые женщины.
Дарина взяла в руки блокнот, откинулась в кресле, стала рисовать в блокноте замысловатые геометрические фигуры. Она размышляла.
Нет. Она не будет подставляться в этой истории с разбитой кружкой. Она хорошо знала мужчин. Иногда даже лучше, чем хотелось бы. Мужчины как дети. Могут расплакаться при виде голодного ребёнка, а могут смеяться, когда в фильме человеку бензопилой отрезают ноги. Они слишком впечатлительны. Для них внешнее важнее внутреннего. Антон Георгиевич узнает про разбитую кружку, будет считать, что они все вчетвером разбили ему жизнь.
Дарина нарисовала карандашом звезду Давида, а потом ластиком её подправила. Получились осколки, про которые не скажешь, что они раньше были единым целым.
Нет, она не дастся. Пусть эти три курицы между собой делят ответственность. Она не такая.
В блокноте появился новый рисунок, на котором было что-то похожее на курочку, клюющую зёрна.
Надо как-то свалить на них ответственность за кружку. На всех троих? Нет. Это получится, что Дарина святая. Да и сложно, если не сказать невозможно, свалить вину одной на троих. Они быстро объединятся, и всё. Двое против двух? С кем-то объединиться?
В блокноте появилась дробь: 1 + 1 делить на 1 + 1. И вся эта дробь равняется одному. Странно.
Нет. Не надо, устраивать войну. Надо назначить кого-то козлом отпущения. Кого?
Можно Оксану Игоревну. Она глупа. По глупости разбила кружку. Или Надя? Она неловкая, это подтвердят. Взяла и столкнула кружку. Маргарита? Она немного не от мира сего. Просто задумалась, взяла в руки кружку и разбила её зачем-то. На кого же свалить вину?
В блокноте появилось три кружочка. В каждом из них она нарисовала знак вопроса.
– Дарина, что ты там рисуешь? – искренне поинтересовалась Оксана Игоревна.
– Решаю одну сложную юридическую задачу. Варианты просчитываю.
– Ну ты молодец, – с уважением сказала Оксана Игоревна.
«На неё и только на неё надо свалить всю вину», – решила Дарина. Сама вызвалась, это знак. Видно, почувствовала угрозу для себя, вот и заговорила. А если почувствовала угрозу, значит, чувствует себя неуверенно. Значит, свалим на неё.
Дарина нарисовала женскую фигуру, на которую то ли упала бетонная плита, то ли свалился рояль.
Надо, наверное, договориться с другими, чтобы дружно свалить вину на Оксану Игоревну. Но нет. В этом есть много риска. Надя или Маргарита доложат Оксане Игоревне, что против неё интригует. Крика будет! Ненужных слов! Можно поступить проще, чище.
Недолго думая, Дарина написала на своём смартфоне сообщение Антону Георгиевичу. «Ваша кружка разбита, сэр», – игриво, на правах бывшей любовницы написала она. Тут до неё дошло, что Антон Георгиевич, может быть, сейчас находится в морге на опознании трупа Ирины, и ему совсем не до шуток.
Тем не менее он ответил довольно скоро: «Какая кружка?» Дальнейший диалог: «Та самая, с Ирочкой» – «Кто её разбил?» – «Оксана, по глупости» – «Ладно, разберёмся» – «Теперь ищет, на кого вину свалить» – «Ладно, не могу говорить».
Дело сделано. Теперь не отвертится. Если они даже втроём будут утверждать, что кружка разбилась случайно, то будет понятно, что это Оксана Игоревна подговорила Надю и Маргариту.
Оксана же Игоревна, ничего не подозревающая, сидела по диагонали от Дарины и от усердия громко пыхтела: «Пых... Пых... Пых...» Поэтому последним рисунком в блокноте был маленький забавный паровоз, похожий на паровозик из Ромашково. Наивный и простодушный.
Тут неожиданно опять в кабинет зашла кадровик. Вопреки своей привычке она зашла целиком и даже углубилась в кабинет. Она осмотрела его и спросила, как бы уточняя:
– А что это у вас на обоях?
– Чай, – слегка удивлённо опять ответила Надя.
– Ах ча-ай... – ещё многозначительнее протянула кадровик и исчезла.
Небольшая пауза.
– Что же ты опять не передразнила? – спросила Оксана Игоревна у Дарины.
– Ага, она будет каждый раз заходить и одно и то же говорить, а я буду вслед за ней? Нет уж, спасибо.
– А спорим, она опять зайдёт и спросит про чай! – сказала Надя.
– Ну и зайдёт, и бог с ней, – ответила Маргарита, отвлекаясь от своей работы.
– А я тоже говорю, что снова зайдёт, – вдруг встала на защиту Нади Оксана Игоревна. – Это же такая... такая... – не нашла она что сказать. – А ты, Дарина, что говоришь?
– Я говорю, что зайдёт, но про чай больше не будет спрашивать. Спросит что-нибудь про другое.
Завязался неспешный разговор. Дарина спокойно участвовала в нём, ничем не выдавая то, что только что совершила подлость в отношении Оксаны Игоревны.
В конце разговора опять зашла начальник отдела кадров. Про чай она больше не спрашивала, хотя её глаза выдавали интерес к пятну на обоях. Спрашивала она исключительно по делу. Интересовалась, как продвигается работа у каждой из четвёрки. Что-то записывала себе в блокнот. Ей спокойно и терпеливо объясняли.
Когда кадровик ушла, Дарина подумала, что сегодня определённо её день. Она так ловко выкрутилась из ситуации с кружкой, подставив Оксану Игоревну. Она не менее ловко угадала, как будет себя вести в следующий раз кадровик. Настроение у неё стало совсем хорошим. Она поняла, что здесь в этом кабинете она самая умная. Никому и в голову не придёт вести такую тонкую игру.
Ещё Дарине подумалось: «Жаль, что у нас всё же нет штатного козла отпущения. С ним легче жить. На него всё можно свалить. Козлу, конечно, тяжело, но таких начальство тоже жалеет. Оно понимает, что это всего лишь игра...»
– А кто сейчас любовница у Антона? – вдруг спросила Надя.
– Не знаю. Он же с этой Машей только-только расстался. Неужели снова с ней мутит? – ответила Оксана Игоревна.
– Я тоже не знаю. По интернету, наверно, с кем-то познакомился. Я думаю, роман только начинается, – тоже внесла свою лепту Дарина.
– А почему вы решили, что у Антона новая любовница? – удивилась Маргарита.
Все усмехнулись. Это же было так очевидно.
– Видишь ли, – медленно и назидательно начала объяснять Оксана Игоревна. – Пока ты витала там в своих облаках, Антоша признался, что ведёт в понедельник кого-то в ресторан. А кого он поведёт, если жена его на югах ещё?
– А-а-а... – протянула Маргарита. – Я это слышала, только не придала значения. Просто, может, оговорился человек. Ну и что, он сводил её в ресторан?
Трое прыснули со смеху.
* * *
Среда началась с небольшого происшествия. Сеть перестала работать. Компьютеры стали почти ненужными. Работницы не знали, чем себя занять. Стали разговаривать, ожидая, когда сеть снова заработает. Завтра у секретарши день рожденья. Думали, что бы ей такое подарить от их отдела. Чтобы не очень дорого, но с претензией на изящество.
Надя стала ощущать подкатывающую тревогу. Всё ей теперь внушало опасение. Не было сети – она не сможет написать все письма – её накажут. Туфли её стали противно пахнуть – вдруг заметят. Надо бы открыть окно, чтобы проветрить – а вдруг опять что-либо случится? А что там с кружкой? Приедет Антон Георгиевич – будет их ведьмами считать? А кому больше всех достанется? Ей, потому что она не умеет постоять за себя.
Надя и правда была очень тревожной женщиной. Когда-то она хотела стать врачом-хирургом, но потом узнала, что женщин-хирургов почти не бывает. Она стала тревожиться, что не сможет потом найти работу, поэтому ушла из медицинского после первого курса и поступила на филфак. Учителя русского языка и литературы всегда пригодятся. После окончания университета её приглашали работать в школу, но она стала бояться, что над ней будут смеяться дети. Они же такие грубые, как она помнила. Поэтому пошла работать в офис.
У Нади уже была дочка шести лет. Родила от гражданского мужа. Жили они вместе уже давно. Ну как жили... Раз в неделю он оставался на ночь, а потом уезжал к себе в свой город к официальной жене. Они любили друг друга, и это было важно. Надя очень боялась, что он её бросит, оставит одну. Она заискивала перед ним, дарила ему хорошие подарки.
При всём при этом Надя втихаря посматривала на Антона Георгиевича. Он был видный мужчина, и Надя рассматривала его как запасной вариант. Вдруг что-то разладится в её личной жизни, тогда она для шефа может стать второй женой. Узнав про смерть Ирины, Надя почувствовала, что в душе зародилась надежда. Но она гнала эту надежду прочь, потому что думала, что своими глупыми мечтаниями спугнёт синюю птицу удачи.
Сегодня утром, собираясь на работу, Надя подумала, что Антон Георгиевич будет плохо к ней относиться, если узнает, что Надя замешана в разбитой кружке. Осерчает, прогонит от себя... Между ними сейчас есть некоторая духовная связь, Надя её чувствует, потом её не станет. Надя даже села на пуфик от расстройства, а потом опоздала на маршрутку, опоздала на работу.
Сейчас ей было очень грустно и тревожно. А вдруг и правда вину решили свалить на неё? Что это всё из-за её мёрзнущих рук. Они специально молчат, ничего не вспоминают про разбившуюся кружку, потому что уже сговорились между собой, что всю вину свалят на неё.
Надя решила проверить свою гипотезу. Надо затеять разговор про кружку. Равнодушным голосом она сказала:
– Может, не надо было кружку выбрасывать. Отдали бы Антону Георгиевичу дорогие сердцу осколки?
– В смысле? – вскинулась Маргарита. Интернет уже появился, она работала. – В сердце осколки?
– Я хотела сказать, что надо было собрать осколки и вручить Антону. Не в сердце, а в руки. Будет смотреть на них и ностальгировать.
– Так иди и собери в баке. Мусор ещё не вывозили, – сказала Дарина, выглянув в окно.
– Ладно, девочки, давайте работать, – призвала Оксана Игоревна к порядку.
Дарина села, и вовремя. В кабинет опять заглянула начальник отдела кадров. Подозрительно посмотрела, ничего не сказала и закрыла дверь.
– Страх нагоняет, – прокомментировала действия кадровика Дарина. – Хочет, чтобы мы её боялись, чтобы работали.
«Нужен козёл отпущения, – подумала Надя, – без него тяжело. Только бы мне самой не стать этим козлом... этой козой... Дарина слишком умна, она выкрутится... Или Маргарита, которая часто витает в облаках, или Оксанка... А кого из них легче погрузить в транс, её или её?.. Я возьму как в НЛП, погружу Марго или Ксюху в транс, потом внушу ей любую мысль... А кто из них легче поддаётся внушению? Маргарита кинестетик, а Оксана визуал... Чтобы что-то внушить Рите, надо к ней подойти, а с этим сложности... Разве что во время обеда, но тогда руки будут грязные... Лучше буду на Оксане практиковаться. Она и сидит напротив, как раз...»
– Оксана Игоревна! – позвала Надя свою коллегу. При этом она сделала странный жест правой рукой – вправо, а потом вверх.
– Что?
– А правда, что если зима холодная, то лето тёплым будет? – Надя сложила руки крестом, а потом развела руки в сторону.
– Ну да. Есть такая примета.
– А если лето будет тёплым, то зима холодной будет? – Надя сложила две руки и приложила к уху, будто спать собиралась.
– Да, – неуверенно ответила Оксана Игоревна, смущенная странными телодвижениями Нади.
– А если в этом году зима была жутко холодная, потом лето будет очень жаркое, а потом, значит, зима будет ещё холоднее, чем в прошлом году. Так получается или как-то иначе? – Надя сделала движение, будто умывает лицо.
– Чё?
– Ну вспомните: в этом году была холодная зима, потом была весна, потом жаркое лето, потом ты разбила кружку, сейчас холодный август, потом осень, потом холодная зима... Ещё холоднее... Ещё морознее... – При этих словах Надя нарисовала в воздухе круг, проткнула его пальцем и дунула в сторону Оксаны Игоревны.
Ей самой стало холодно от своих слов, она поёжилась и подумала, что надо бы из дома принести палантин, чтобы согреваться в такие моменты.
– Ты заболела? – осторожно спросила Оксана Игоревна.
– Да она гипнотизирует тебя, нам такие штучки в университете показывали, – сказала Маргарита.
Дарина и Маргарита вдвоём звонко рассмеялись, потом прикрыли свои рты руками. Оксане Игоревне было не до смеха.
– И зачем ты это делала? – сухо и сердито спросила она.
– Да она просто замёрзла и внушает тебе, чтобы ты с ней пиджаком поделилась, – по-своему предположила Дарина.
Надя покраснела как рак. Оксана Игоревна сняла свой жакет, встала и отдала его Наде.
– Попросила бы – я и так тебе дала бы его. А вообще надо свой иметь, – назидательно сказала она.
Дарина и Маргарита веселились вовсю. Они считали Надю вечно мёрзнущим ипохондриком.
Вечером дома Надя замыслила борьбу. Надо как-то выкрутиться из ситуации. Надо всё же внушить Оксане Игоревне, что это она разбила ту злосчастную кружку. Сегодня она уже проглотила наживку – завтра будет проще.
Ложась спать, Надя вдруг вспомнила, что подарок для секретарши, которая была ей подружкой, так и не выбрали. Забыли напрочь. Досада.
* * *
Утро четверга началось с визита компьютерщика. Тот зашёл, приговаривая: «Эники бэники ели вареники, эники бэники биос и клос...» Это была его такая таинственная изюминка – бубнить под нос разную абракадабру. Он подошёл к столу Оксаны Игоревны и скомандовал: «Встаньте». Та послушно встала. Компьютерщик сел на её стул и стал что-то делать с компьютером.
Женщина терпеливо ждала. Она думала, что эта возня нужна, что это будет ей на пользу. А вообще она оказалась в глупом положении: с одной стороны угол, а с другой стол и компьютерщик на стуле. Но Оксана Игоревна терпеливо стояла.
Минут через двадцать заглянула женщина из соседнего кабинета:
– Андрей Викторович, вы к нам скоро зайдёте?
– Куда к вам?
– В 207-й.
– А это какой кабинет?
– 208-й.
– Бэники-веники в биос вареники... – компьютерщик, ничуть не смутившись, пошёл из кабинета.
Через пять минут он вернулся, закончив работу.
– Айм блю, тап диб таб тап...
Он подошёл к столу Оксаны Игоревны и молча смотрел как она работает. Женщина не знала, что надо делать в такой ситуации. На всякий случай она продолжала работать, якобы не обращая внимания на компьютерщика.
– Не надо, Оксана Игоревна, постоянно набирать название контрагентов... Достаточно через буфер обмена... Копи паст, копи паст, копи паст...
– Как это?
– Встаньте, – опять скомандовал айтишник.
Оксана Игоревна подчинилась, но теперь благоразумно сначала вышла из-за стола. Айтишник сел и стал показывать, приговаривая:
– Контрол Цэ, контрол Вэ. Контрол Цэ, контрол Вэ... А можно ещё контрол инсерт, а потом шифт, шифт... Шифт делет. Нет, что-то не получается. У вас что-то с компьютером... Можно мышкой. Вот можно через правый клик... Видите? Можно ещё через контрол икс, тогда всё удалится...
– Мне не надо, чтобы всё удалилось! – испуганно сказала Оксана Игоревна.
– Всё и не удалится. Только то, что надо вам. Можно через левый клик. Видите, вот сюда тыкайте. Если забыли, то погуглите: буфер обмена, буфер обмена... Запомнили?
– Да.
– Двести восемь, двести семь, двести шесть, двести пять, я иду тебя искать... – Компьютерщик ушёл.
Когда дверь закрылась, Оксана Игоревна спокойно села на своё место и изрекла:
– Хам этот айтишник. Наговорил гадостей... Буфер обмана... Или обмена?.. А, всё равно хам.
Надю, Дарину и Маргариту хорошо повеселила эта сцена. Втроём они мимолётно переглядывались, улыбаясь друг другу одними глазами.
Надя решила поймать удачный, как ей показалось, момент и продолжила свои манипуляции:
– Маргарита Николаевна, у тебя волосы похожи на Ниагарский водопад.
Все стали разглядывать причёску Маргариты. Дарина и Оксана Игоревна согласились с этим неожиданным сравнением. Сама Маргарита открыла шкаф и посмотрелась в зеркало, которое висело изнутри на дверце.
– Ну не знаю, волосы как волосы, – но сравнение ей понравилось.
– Ксюх, а ты не помнишь, на что были похожи волосы у Ирины на кружке? – задала хитроватый вопрос Надя.
– На что?.. – задумалась Оксана Игоревна.
Пока она думала, Надя сделала знак Дарине и Маргарите, чтобы они не подсказывали.
– Я даже не знаю... – сказала обладательница бедной фантазии Оксана Игоревна.
– Ну представь, что ты видишь кружку с ней. Кружка ещё целая. Представила? – спросила Надя.
– Да.
– Ты стоишь рядом с ней. На кружке Ирина. У неё волосы. На что они похожи?
– На волосы. Не знаю! – слегка раздражённо сказала жертва манипуляций. – В парикмахерской я такую причёску видела в журнале. Пойдёт?
– Представь, что вот, свершилось, кружка разбита. Ты стоишь рядом испуганная. На что похожи волосы?
– На череп, – слегка испуганно ответила Оксана Игоревна. Я представила череп.
– Вот видишь, – удовлетворённо поставила точку Надя и принялась за работу.
Дарина вздохнула, с сомнением покачала головой и тоже принялась за работу. Маргарита о чём-то подумала, пожала плечами и тоже уткнулась в монитор. Оксана Игоревна поняла, что чего-то не понимает, но вот что?.. Она почувствовала дискомфорт, что-то не давало ей покоя. Ей хотелось высказаться, но все принялись за работу, значит, и ей тоже положено.
Постепенно росло напряжение. Это было видно по слишком резким движениям Нади, по слишком частым вздохам Дарины, по барабанящим пальцам Маргариты, по взглядам Оксаны Игоревны на дверь. Ей почему-то ужасно хотелось, чтобы сейчас кто-нибудь зашёл в кабинет. Но, как назло, в дверь никто не заходил. Да и молчание воцарилось слишком тягостное.
Оксана Игоревна уже несколько раз открывала рот, чтобы что-то сказать. Наконец она решительно подняла голову, чтобы всё же произнести то, что хотела. Дарина уловила это движение и сказала:
– А я давно заметила, что все носатые мужчины бабники.
Надя и Маргарита заулыбались. Они охотно принялись обсуждать эту научную гипотезу. Позже к ним присоединилась и Оксана Игоревна. Сомнения и смутные подозрения отступили от неё, она увидела, какие у неё добродушные и хорошие коллеги, как с ними мило и комфортно.
В молодости Оксана выписала себе слишком много кредитов на будущее: она выйдет замуж за богатого кооператора, станет королевой красоты и моделью (может быть, даже известной певицей), они переедут в Москву, где мужчины будут падать к её ногам, выиграет в лотерею много денег, станет она известным театральным критиком, всё ей будут прощать, и всё будет даваться легко в жизни... Кончила школу с тремя четвёрками, но смогла поступить только в техникум. Потом через год дядя помог любимой племяшке поступить в институт. Потом завертелось в личной жизни...
Но как-то складывалось всё не так удачно. Пока она была красавицей, всё было прекрасно. Но в 35 лет красота померкла. С каждой морщинкой Оксана Игоревна чувствовала себя несчастнее, понимала, что жизнь прошла зря, что она никто. И из-за тех самых кредитов, которые себе выписала, чувствовала себя ещё несчастнее.
Во время обеденного перерыва она тоже замыслила борьбу. Надо бороться за своё место, за своё счастье. Слишком долго она пребывала в зоне комфорта. Не зря говорят, что умные женщины некрасивые. Вот Надя, Дарина и Маргарита – они не такие красавицы как она в их возрасте, поэтому они такие смышлёные.
Надо выйти завтра из зоны комфорта. И тогда что-нибудь получится сказать. Надо выйти из зоны комфорта... Тут пришло Оксане Игоревне сообщение от Антона Георгиевича: «Завтра работаете до трёх. Передай остальным». Оксана Игоревна начала писать ответ: «Хорошо. Извените меня я» Она хотела написать: «Извините меня, я не успела сделать таблицу», но тут рывком открылась дверь, начальник отдела кадров громко сказала, чуть не крича: «Завтра работаем до трёх».
– О, хорошо, – молвила Дарина.
– К зубному запишусь, – продолжила Надя.
– Ля-ля, – весело помахала руками Маргарита.
Оксана Игоревна ничего не сказала. Она уткнулась опять в смартфон. Оказалось, что она уже отправила тот кусок сообщения и даже уже получила ответ: «Ладно. С кем не бывает. Но в следующий раз будь, пожалуйста, осторожнее». Она недоуменно посмотрела на Надю, которая сидела напротив.
– Что шеф пишет? – спросила догадливая Надя.
– Что осторожнее надо быть.
– Это он к чему?
– К тому, что завтра мы работаем до трёх.
Все поняли, что Оксана Игоревна заговаривается. Поэтому не стали её больше доставать.
Надо выходить из зоны комфорта. Надо выходить из зоны комфорта.
* * *
Пятница началась с того, что Оксана Игоревна попробовала объясниться.
– И что мы скажем шефу про кружку? – спросила она.
– Что она разбилась, – ответила просто Маргарита.
– А кто это скажет? – задала важный вопрос Оксана Игоревна.
– Не я! Не я! Не я! – дружно затараторили Надя, Дарина и Маргарита.
– Что, я должна что ли?
– Ты, конечно, – уверенно произнесла Дарина. – Ты же у нас главная.
– Разумеется, ты главная, тебе и говорить, – согласилась Надя.
– Я тоже так думаю, – присоединилась Маргарита.
– Ладно, мне так мне, – неохотно согласилась Оксана Игоревна.
Это было так некстати! Оксана Игоревна тоже замыслила борьбу. Она решила осторожно свалить вину за кружку на Маргариту. Она постоянно витает в облаках. А ещё она сейчас в отделе самая красивая. Надя и Дарина с радостью присоединятся к травле Маргариты.
Оксана Игоревна как старшая в отделе замыслила склонить Надю и Дарину с помощью обещаний материального плана. Она убедит шефа в том, что им надо повысить «ки пи ай». И вот теперь ей выпало сообщить шефу неприятную новость. Как бы не вышло, что она виновата...
Всё же Оксана Игоревна набралась смелости рискнуть. Недаром же она сегодня вышла из своей зоны комфорта. Написала Наде сообщение: «Хочеш премию? Скажи шефу что крушку Марго разбила». Надин телефон весело пиликнул – она взяла его в руки.
– Что тебе Ксюха написала? – с интересом спросила догадливая Дарина. Она заметила, что Оксана Игоревна отослала сообщение, после чего сразу же оно пришло Наде.
Надя прочитала про себя. Моментально сообразила, что помогать Оксане Игоревне – дело гнилое, себе дороже выйдет. Она сделала вид, что ужаснулась предложению. И вроде как сомнамбула стала медленно протягивать правой рукой свой смартфон Дарине, чтобы та прочитала. Оксана Игоревна страшно перепугалась и грозно сказала:
– Не надо!
– Не надо так не надо, – согласилась Надя и продолжила работу.
Чуть позже, хорошо подумав, она электронной почтой отправила сообщение Дарине: «ОИ предлагает мне премию за то, чтобы свалить вину за кружку на Риту». Маргарите она отправила: «ОИ предлагает мне премию за то, чтобы свалить вину за кружку на Дашку». Маргарита и Дарина на своих компьютерах прочитали эти послания, после чего все трое обменялись многозначительными взглядами, в которых сквозило осуждение Оксаны Игоревны.
Опять стало расти напряжение. Надя нервно потирала замёрзшие снова руки. Дарина поминутно доставала пачку сигарет и нюхала их. Маргарита же снова барабанила пальцами. Только теперь она барабанила по коробке компакт-диска, звук был громкий и неприятный. Она сама этого не замечала. Надю и Дарину шум тоже не волновал. Зато Оксана Игоревна просто заходилась в бешенстве, только молча. Она боялась теперь Маргариту.
– А где чайный пакетик? – вдруг спросила Дарина.
– Какой ещё чайный пакетик? – прорычала Оксана Игоревна грозно и недовольно.
– Из разбитой кружки выпал чайный пакетик. Где он сейчас?
– Где-где, – встряла Надя, – на свалке. Вместе с кружкой.
– А, ну да.
Надя почувствовала приступы тревоги: острые и тяжёлые. Весь мир окрасился в противные коричневые цвета. Больше всего ей сейчас хотелось домой. Забрать ребёнка из садика, а потом съесть коробку конфет за просмотром тупого сериала. Тупого, но цветного. Не такого коричневого. Она достала из своей сумки синий мячик-антистресс. Стала его мять, а потом подбрасывать. Это помогало снять тревогу, хотя не очень сильно.
И тут в очередной раз в кабинет зашла начальник отдела кадров. Она с интересом посмотрела на Надю, жонглирующую ярким синим мячиком. Надя не выдержала, размахнулась и со всей силы кинула мячом в кадровика. Мяч попал в живот. Было, конечно, совсем не больно, мячик очень мягкий и лёгкий, но неприятная личность кадровика взвизгнула, сказала: «Ну вы совсем! Ну вы даёте!» и ушла.
Надя, конечно, очень сильно пожалела о содеянном. Но на душе стало гораздо легче, будто бы она наконец победила опасного врага. Глубокомысленно она изрекла:
– Человек, который заходит не вовремя, никогда не заходит вовремя.
– Как тогда? – зло спросила Оксана Игоревна.
– Когда тогда?
– Когда зашёл Антон Георгиевич?
– В смысле?
– Ты же не хотела, чтобы он заходил. У тебя же руки мёрзли. Вот из-за тебя-то кружка и разбилась.
– Девочки! Девочки! Всё! – запротестовала Дарина. – Давайте спокойно дождёмся конца рабочего дня. Не хочу волноваться в пятницу.
Оксане Игоревне стало жарко. Она расстегнула свой жакет. Но через минуту опомнилась и быстро застегнулась. Она же решила сегодня выйти из зоны комфорта. И вышла по-своему: пришла на работу совсем без нижнего белья.
Тут случилось кое-что похлеще. Надю с утра мучили газики в животе. Вот и сейчас она чуть привстала, чтобы слегка пукнуть. Ей почему-то казалось, что это будет тихо и незаметно. Вопреки ожиданиям выпуск газов оказался громким. Наде даже показалось, что громовым. Она испуганно посмотрела на повеселевшие лица своих коллег, а потом на сморщенные их носы. Это было ужасно. Просто ужасно. Надя покраснела и пулей выскочила из кабинета.
Через пять минут зашла кадровик:
– Вы не знаете, почему Надя повесилась?
– Как!
– Не может быть!
– Ужас!
Троица с грохотом выскочила из-за столов. Глаза кадровика округлились, она стала пятиться, потом выскочила в коридор и побежала к себе.
– Стой! Где она? – кричали ей вслед, но начальник отдела кадров уже закрывала свою дверь изнутри на ключ.
Тут из туалета вышла Надя. Лицо и в некоторых местах волосы её были мокрыми. Она умывалась холодной водой, стараясь сбить красный цвет с лица.
– Смотрите! – сказала Маргарита.
На доске «Дежурные» в ячейке следующего четверга стояла карточка с фамилией Нади. На местном жаргоне «повеситься» означало объявить о своём желании быть добровольным дежурным. Вот поэтому и вышло такое недоразумение. Кадровик пришла поинтересоваться, почему Надя выбрала именно следующий четверг, ведь она уже дежурила недавно, а Оксана Игоревна, Дарина и Маргарита подумали совсем иное...
Гомерический хохот раздался в коридоре. Из кабинета выглянула испуганная начальник отдела кадров. Вышел даже генеральный директор. Когда ему рассказали про случившееся, он хохотал не меньше других. Хотя от этого хохота Наде пришлось опять бежать в туалет умываться.
* * *
Эта неожиданная развязка пятницы способствовала тому, что суббота и воскресенье для всех прошли спокойно. Все были уверены, что в понедельник ничего особенного не произойдёт. Ведь у них такой славный и дружный коллектив.
Однако в понедельник сам собой разговор опять свёлся к разбитой кружке. Ведь сегодня же придёт шеф, что-то им скажет.
Дарина подошла к окну и сказала:
– Антоша приехал!
Все четверо собрались у окна, чтобы посмотреть на шефа.
– Вроде бы хорошее настроение у него.
– Да, нормально держится.
– Всё! Быстро садимся по местам! – скомандовала Оксана Игоревна.
– Хорошо, что Антон Георгиевич вернулся. Эта кадыровичка будет реже нос свой совать, – произнесла Дарина.
Все с ней согласились.
В коридоре послышались знакомые шаги. Сюда шли.
– А всё-таки это Ксюха виновата. Она сделала замечание шефу, тот обжёгся, поставил кружку на подоконник, вот она и разбилась, – протараторила Маргарита.
Оксана Игоревна открыла рот, но не успела ничего сказать. Зашёл Антон Георгиевич.
– Здравствуйте, дорогие мои, – торжественно и даже как бы любя произнёс он.
– Здравствуйте. Здравствуйте. Здравствуйте. – Поздоровались все кроме Оксаны Игоревны. У той пропал дар речи.
– Садитесь. Что вы как в школе? Как у вас тут дела без меня?
Надя и Дарина смотрели на шефа влюблёнными глазами. Оксана Игоревна, открыв рот, смотрела на Маргариту. Маргарита же смотрела куда-то вдаль. Руки её наматывали локоны волос на линейку. Делала она это механически или сознательно – сложно сказать. Заговорила Надя:
– Нам было сложно без вас, Антон Георгиевич. А ещё мы... А ещё Оксана Игоревна вашу кружку разбила. Нечаянно, наверное, но всё равно... Мы понимаем... Как вам тяжело...
Антон Георгиевич осуждающе посмотрел на бедную Оксану Игоревну. Он о чём-то задумался. Видимо, ему пришло в голову, что его подчинённая могла нарочно взять и разбить эту кружку. Из злобы или из какого-то дамского каприза. Ему это не понравилось. Осуждение в его глазах сменилось презрением.
Оксана Игоревна опять сегодня пришла без нижнего белья. И вот теперь ей казалось, что липкие холодные струи заползают ей под одежду... Случайно ей на глаза попалась надпись в ежедневнике: «Поздрав.»
– Мы забыли поздравить секретаршу, – сказала она глухим голосом, ни на что не надеясь в общем-то.
– А больше вы ничего не забыли? – ехидно спросил шеф.
– Это не ваше дело! – вырвалось у Оксаны Игоревны. Она подумала немного не то.
Эти слова поразили Антона Георгиевича. Ему вдруг пришло в голову, что он мог что-то пропустить важное, что не стоит пока горячиться. Ведь уволить её он может в любой момент. Слава богу, это входит в его компетенцию.
Несчастная Оксана Игоревна почувствовала, что совсем запуталась. Может быть, Антон Георгиевич не имел в виду её нижнее бельё. Она решила, что лучше всего перевести стрелки. А на кого? Конечно, на Маргариту. На эту злобную и подлую тварь. Оксана Игоревна начала говорить упавшим голосом:
– Докладываю. В ваше отсутствие происшествий не было. Жених Маргариты всё ещё в тюрьме. Он там сидит за кражу, хотя пытается выкрутиться и говорит, что украл из самообороны. На самом деле, его просто побили. А ещё некоторые женщины ходят без нижнего белья...
– Оксана Игоревна, вы бредите? – спросил шеф.
– Я не брежу. Я очень переживаю из-за Ирины. А вот она, стерва, не переживает.
Оксана Игоревна отпустила тормоза. Теперь надо действовать смело и решительно.
– Или я, или она! – с вызовом сказала Оксана Игоревна.
– Или вы, или кто? – не понял Антон Георгиевич.
– Или я, или Маргарита!
– Слава богу, я-то уж подумал, что вы хотите занять место покойной. И что вы имеете против Маргариты Николаевны?
– Всё! Она не любит Ирину! – опять с вызовом сказала Оксана Игоревна.
– Ах это... Подумаешь! Я тоже её не любил.
С этими словами Антон Георгиевич протянул руки ладонями вверх к Маргарите. Та встала и бросилась ему на шею. Маргарита покрыла лицо шефа несколькими поцелуями и сказала:
– Антоша, я тебя так ждала, так скучала по тебе. Не уезжай больше от меня, пожалуйста.
– Пойдём ко мне.
Антон Георгиевич обнял Маргариту за талию, так они и вышли из кабинета.
После недолгой паузы Дарина коротко ругнулась. Надя выругалась длинно и заковыристо, как, наверное, умеют только несостоявшиеся учителя русского языка и литературы.
Дарина сказала:
– Мой папа любит говорить, что лучшая защита это нападение. Я тоже так думала. А теперь я даже не знаю как сказать, что же есть лучшая защита.
– Это что получается, вся наша жизнь спектакль? – спросила в ответ Надя.
– Нет, не так. Он не любил Иру. В отместку полюбил Маргариту.
– Любовь зла, полюбишь и со зла, – Надя придумала странный афоризм.
– А я вот ещё что думаю. Надо постоянно учиться на своих ошибках, надо учиться... Вот какой из этой истории можно сделать вывод?
– Какой?
– Надо в любой ситуации оставаться женщиной.
Тут в разговор вступила Оксана Игоревна. Совершенно спокойно, будто ничего не случилось, она сказала:
– А зачем ей новый жених? Старого-то ещё не осудили...
– Оксана Игоревна, Оксана Игоревна, можно подумать, что вы сами не были в таком возрасте. Ни одного дня, ни одной возможности не надо упускать... – сказала Дарина.
– Оставь её. С неё хватит потрясений сегодня, – заботливо произнесла Надя.
Тут в кабинет вошла начальник отдела кадров.
– Оксана Игоревна, мне так жаль, ах-ах-ах. Вот вам листочек, вот образец, пишите заявление. Деньги вам сегодня перечислят, за трудовой книжкой зайдите через час.
– А что такое?
– Вы ещё не поняли? Вы уволены.
На бедную и несчастную Оксану Игоревну страшно было взглянуть. Она встала, выпрямилась и грозно сказала:
– Я этого так не оставлю! Я добьюсь справедливости! Я пожалуюсь в трудовую инспекцию!
– Это вас уволили из-за того, что вы лифчик не носите? Ай-яй-яй. Знаете, в вашем возрасте надо носить нижнее бельё. И у нас в организации, видите ли, строгие правила. У нас надо хорошо выглядеть.
Униженная и растоптанная Оксана Игоревна пошла на выход. Не нужна ей трудовая книжка, без неё обойдётся. Домой, домой, домой! Последнее, что она услышала, за своей спиной, было:
– А чем она у вас занималась? Что мне в объявлении писать?
– Да ничем, – ответила Надя.
– Напишите, что требуется экономист или юрист с пятилетним стажем. – Продолжила Дарина. – Молодой, энергичный, целеустремлённый.
– Ага, поняла.
© Алексей Карманов, 2016
Написано 22.08.2016. Последнее изменение 11.03.2018.