Уроки диалектики
– Настя, ты чего такая расстроенная?
– Моей маме вчера диагноз поставили, что у неё диабет.
– А-ах. Да не переживай ты. Сейчас же от всего лечат.
– Нет. От диабета очень сложно вылечиться.
– Найдите врача хорошего.
– Я тоже маме говорю, что надо найти в Китеже хорошего врача. Пусть и дорогой. Но здоровье же важнее. Я так считаю.
– А мама что?
– А она говорит, что не верит никому. Что у врача же не написано на лбу, хороший он или плохой.
– Поспрашивать надо у знакомых.
– У кого? Все дебилы такие!
– Да не плачь. Всё образумится.
– Я почитала в интернете, – сквозь слёзы сказала Настя, – там вообще такие жуткие осложнения могут быть. Человек и ослепнуть может. У него могут почки отказать, потом он будет долго в страшных муках умирать. Гангрена. Это когда руки и ноги чернеют.
– Ужас.
– Самое главное, сказал врач, надо быстрее похудеть. А как мама похудеет? Она столько уже всего перепробовала, что не верит ни во что. Мама даже и не собирается худеть. Говорит: «Умру так умру». Меня, говорит, только ей жалко. Прикинь. Говорит, тётя Вера меня удочерит.
– Жесть! Бедная ты. Ладно, пошли на урок.
* * *
– Предположим, некий богатый человек взял свой старый автомобиль и построил для него ракету. На этой ракете автомобиль улетел к далёкой планете. Там этот автомобиль успешно приземлился, поездил самостоятельно немного по планете, а потом остановился, замер навечно. Прошло время. Некий инопланетянин на своём фантастическом межгаллактическом мотоцикле тоже приземлился на этой планете. Он нашёл этот автомобиль и заинтересовался.
Долго-долго он пробовал понять, что это такое. Вот он смотрит и видит какие-то кнопочки, вот стекло, вот железо, вот лампочки, вот резиновые круги (то есть колёса), вот провода, вот допотопный электрический двигатель. Что-то он хорошо понял, что-то плохо. Но инопланетянин никак не мог уловить главное – зачем какие-то неизвестные существа сделали этот аппарат.
Сами подумайте, автомобиль имеет, конечно, типичную форму: повозка и несколько колёс, облегчающие процесс качения. Почему колесо облегчает процесс качения? Потому что у окружности все точки равноудалены от центра. Поэтому автомобиль и не трясёт при езде. Конечно, на других планетах, где есть жизнь, имеются аналогичные повозки. Но это при условии, что поверхность планеты твёрдая. А если она газообразная? А если какая-то странная религия запрещает пользоваться колесом? А если там машины не ездящие, а ходящие? Ещё может быть и так, что прогресс ушёл так далеко вперёд, что все машины теперь там летающие, и про автомобили на колёсах давно уже забыли.
И вот наш инопланетянин случайно нажал какую-то кнопку, и тут загорелись фары. Инопланетянина осенило. Да! Конечно же! Это же фонарик! Это фонарик каких-то гигантов. Пусть неудобный и странный. Пусть в нём много лишнего, но это фонарик. Просто, наверно, у жителей этой планеты традиция такая – делать фонарики такой формы, мода такая.
Так инопланетянин понял самое важное. А самое важное здесь это что? Это идея. У этого аппарата есть идея. Эту идею можно как сформулировать? Что аппарат создан для освещения. То есть когда темно, то можно включить этот фонарик, и тогда станет светлее. Если бы не было этой идеи, то не было бы и этого автомобиля. Простите, фонарика.
Вот видите, какая простая и не очень замысловатая история. Но она заставляет задуматься о некоторых очень важных вещах. Каких?
Во-первых, у некоторых предметов есть главные идеи. Ещё раз повторю. В голове некоторого существа может возникнуть идея фонарика, пройдёт время – и этот фонарик появится, то есть станет существовать. Он и до этого существовал, но правда в виде идеи. То есть, ещё раз повторю, у некоторых предметов есть главные, стержневые идеи.
Возьмём пример попроще. Вот видите, эту трубу водяного отопления? Это труба, по ней сейчас струится горячая вода, которая нагревает железо, которое в свою очередь нагревает воздух, делая его для нас теплее. Кусок этой трубы можно отрезать и приспособить для чего-то другого. Можно отвезти на дачу и использовать в качестве арматуры или турника. Можно использовать по прямому назначению – для транспортировки воды из точки А в точку Б. Как бы там ни было, у этой трубы основная идея не поменяется. Какая это главная идея? А?
– Транспортировка жидкости?
– Да, можно и так сказать. Но всё же по ней можно не только жидкости передавать, но и какие-то сыпучие материалы, например песок. Главную идею не всегда получается сформулировать, но она есть. Вот у этой трубы основная идея, да, состоит в транспортировке. Она длинная, она замкнутая, она достаточно прочная, поэтому по ней можно что-то передавать.
Во-вторых. О чём во-вторых заставляет задуматься эта история?
– Ошибка. Инопланетянин ошибся.
– Да, инопланетянин ошибся, когда решил, что основная идея автомобиля богача – быть фонариком. Почему он мог ошибиться, кто скажет?
– У них нет на планете таких автомобилей.
– Их фонарики выглядят как наши машины.
– Просто машина была очень большая или очень маленькая.
– Да, правильно. Еще тут можно добавить, что сами инопланетяне могли быть какого-то другого, необычного для нас телосложения. Они вообще никогда не сидят, и поэтому им непонятно предназначение кресел в автомобиле. Наш инопланетянин просто не догадался, что в этой машине можно сидеть. Зато он подумал, что эту машину можно держать в руке.
Итак. Инопланетянин ошибся, не угадав основную идею автомобиля, то есть для чего он вообще был создан. Это приводит нас к простой, я бы сказал обывательской, мысли, что надо лучше думать. Но вот вы только подумайте. Ведь у всякого предмета или какого-то явления можно найти главную идею. Особенно если этот предмет или явление являются артефактом.
У автомобиля главная идея – перевозить человека и грузы. У фонарика – светить в темноте. У трубы – она служит средством транспортировки жидких или сыпучих веществ. У уроков философии – делать детей умнее. У чтения книг – узнавать что-то новое. У политики – самоорганизовываться для коллективного выживания. У езды на автомобиле – экономия своих сил и времени. И так далее. Сложнее найти главную идею у предметов, которые не являются артефактами. Какая идея у камня? Наверное, просто быть осколком какой-то горной породы. У горы? Быть крутым возвышением на местности. У холма – быть небольшим возвышением на местности. Человек своим разумом выделил гору или камень из окружающей среды – и тем самым как бы создал эти предметы. Они и до этого существовали – но лишь как часть огромной и непрерывной Вселенной.
Это понятно? Есть вопросы?..
Это очень важно понимать. У всякого предмета или явления есть главная идея. Без этой главной идеи их просто не было бы. Это нельзя доказать. Но пусть для нас это будет Аксиомой, с которой мы просто согласны. Пусть это будет наша вера. Давайте так и запишем в тетрадях.
Аксиома 1. У всякого предмета или явления есть главная идея.
– А у человека тоже есть главная идея?
– Конечно.
– Какая?
– Быть представителем и продолжателем своего вида Homo Sapiens.
– А я не поняла. А при чём тут ошибка инопланетянина? Ну вот когда он решил, что автомобиль это фонарик?
– Как сказал Кант, диалектика это способ разрушения иллюзий человеческого разума, который, стремясь к цельному и абсолютному знанию, неминуемо запутывается в противоречиях. Я бы, кстати, немного расширил это определение, потому что считаю, что диалектика в первую очередь это способ мыслить категорично, без всяких там мнений. Когда мы сосредотачиваемся на главных идеях, это нам помогает абстрагироваться от второстепенных вещей, а речевая форма главной идеи позволяет логически анализировать её, сопоставлять с главными идеями других предметов и явлений.
Ну так вот. Наш инопланетянин, пусть и не совсем человек, не сразу же решил, что нашёл фонарик. Он, может быть, два часа лазил вокруг автомобиля, пытаясь понять главную его идею. В отношении этого нового для себя предмета он высказал не одну гипотезу. Многие из них противоречили друг другу. В результате он пришёл к какому-то выводу. Этот вывод был ошибочным, но не совсем. Ведь всё же автомобиль это тоже своего рода фонарик, ведь им мы подсвечиваем себе дорогу. Более того, вот эта функция – подсвечивать дорогу – прямо относится к главной идее автомобиля. Может быть, она даже часть её. Но главная идея всё же инопланетянином не была понята.
Давайте запишем следующую Аксиому. Вы у себя в тетрадях, а я на доске. Напишем, а потом обсудим, почему же мы должны в это верить. И да, я надеюсь, что у меня не будет проблем с вашими родителями, когда они узнают, что я заставляю вас во что-то верить... К сожалению, нам приходится верить...
Итак. Аксиома 2. Познание главной идеи предмета или явления невозможно без столкновения между собой хотя бы нескольких противоречивых суждений в отношении этого предмета или явления.
Давайте я сейчас скажу глупость. На самом деле, главную идею понять очень просто. Для этого надо заглянуть в энциклопедию, найти определение предмета или явления и заучить его. Вот так, например, я узнал, что металлографика это способ нанесения изображения или надписи на металл. Это очень просто. И не надо ничего понимать, анализировать, противопоставлять. Просто прочитал и понял.
Да и слова все такие привычные: «способ», «нанесение», «изображение», «надпись», «металл». Просто прелесть. Вот скоро будет перемена, я встречу нашего директора Любовь Львовну, а она меня спросит: «Алексей Мартынович, а вы знаете, что такое металлографика?» А я чистосердечно скажу: «Конечно, это способ нанесения изображения или надписи на металл».
– Алексей Мартынович!
– Да.
– А идея обязательно должна быть короткой?
– В смысле состоять из нескольких слов?
– Да.
– Нет, конечно. Всякий предмет или явление, если подумать, очень сложно устроены. Поэтому не надо жалеть слов для обозначения главной идеи. Сколько надо слов, столько и тратьте.
Так вот. Любовь Львовна сразу заподозрит, что я разбираюсь в металлографике. Она меня спросит, а занимался ли я когда-нибудь металлографикой. Я с упоением скажу, что да, конечно. Ещё с детства.
Ведь когда мне было шесть лет, я взял кисточку с краской и написал у соседа на гараже слово «мама». Металлографика же, я в этом уверен.
Тогда мне Любовь Львовна даст задание – к следующему педсовету сделать красивую табличку с названием нашего лицея. Я возьму какой-нибудь лист железа, напишу на нём масляной краской и отдам на следующий день. И что Любовь Львовна?
А она посмотрит на табличку и спросит меня: «Алексей Мартынович, вы дурак?» Я-то, конечно, обижусь, но она будет права. Почему она будет права, как вы думаете?
– А что такое металлографика?
– Вот, Лиза, вы уже, можно сказать, начинающий диалектик. Вы услышали определение из справочника, но оно вас не устраивает. Подвох тут какой-то чувствуете.
– А, я вспомнил. Металлографика – это такие красивые таблички на двери делают.
– Да, Вадим, красивые таблички. Но ведь дело же не в красоте, а в чём-то другом. Я думаю, вы согласитесь, если я скажу, что с помощью металлографики можно и некрасивую табличку сделать.
– Там технология какая-то...
– Да, Максим, технология. Просто берут алюминиевую пластину.. Именно алюминиевую, потому что он пористый. Пластину анодируют, потом наносят специальную краску, а потом сверху покрывают защитным слоем. В результате получается долговечная, надежная табличка.
Вот это и есть главная идея металлографики. Если бы я сразу понял эту главную идею, я бы не выглядел дураком. Вот что важно.
Я воспринял как нечто очень простое эту самую металлографику. Как что-то очень привычное, как что-то очень понятное, как что-то, с чем я когда-то уже сталкивался. Я когда-то рисовал краской на гараже, и это означало металлографику, просто я тогда в детстве не слышал такого слова. А сейчас услышал – и вроде как понял, что значит заниматься металлографикой.
Запомните, дорогие мои, на всю жизнь Глупость № 1. Глупость эта звучит так: я моментально могу понять главную идею чего бы то ни было, просто запомнив нужные слова или придумав какую-то свою вербальную формулу для описания этой главной идеи. Вот я в моём примере осмыслил слово «металлографика», но я не понял саму металлографику. Вы чувствуете разницу?
– Нет.
– Когда я осмысливаю слово, то я его прикрепляю к какой-то части своей картины мира. А когда я понимаю новый для себя объект или явление, я должен для начала расширить свою картину мира. А это тяжело, это труд.
Формальная логика нужна для того, чтобы умело оперировать уже существующими понятиями, имеющейся картиной мира. Диалектика же нужна для того, чтобы уметь расширить эту картину мира.
Так... Сейчас будет звонок. Давайте мы за эту минуту запишем третью Аксиому диалектики, а на следующем уроке продолжим. Мы закончим с Аксиомой 2 и плавно перейдем к Аксиоме 3.
Итак. Аксиома диалектики 3. Для познания всякой главной идеи предмета или явления необходимо сочинить хотя бы одну глупость.
* * *
– Садитесь. Продолжим. На прошлом уроке мы ещё не закончили рассматривать Аксиому 2 про противоречия, но уже записали Аксиому 3 про глупость.
По вашим глазам, особенно глазам Юрия, я вижу, что кто-то иронично относится к третьей Аксиоме, кто-то с недоверием. А зря. Ведь всё просто. Наши уроки посвящены уму. А раз мы изучаем ум, то автоматически изучаем и глупость. Хотя всё же глупость человека развивается по своим внутренним законам, и умному человеку образ мыслей глупого человека не всегда понятен. Ну да не в этом дело.
Противоречия. Что это такое? Для философии это очень серьезный вопрос, есть разные мнения на этот счёт, но дело-то, конечно, не в мнениях, а в главной идее противоречия. Что же по вашему является главной идеей противоречия?
– А вы можете предложить примеры противоречий?
– Могу. А вы можете?
– Мы можем. А представьте лучше вы.
– Хитрые какие... Ладно. Допустим так. Маша хотела купить яблоко, но купила мороженое. Маша хочет стать спортсменкой, но Маша хочет перестать быть спортсменкой. Воздушный шарик расширился, но уменьшился. Стакан наполовину пуст, стакан наполовину полон. Я собираюсь кинуть мяч, но я беру его в руки. Бутерброд, который ты вчера съел, сегодня существует и не существует. Поезд целиком проехал из точки А в точку Б, но при этом некоторые его части двигались назад. Земля круглая, Земля не круглая. И так далее.
– А как это про поезд? Я не понял.
– Я позже скажу. Но сначала давайте определимся с главной идеей противоречия.
– Противоречие это... это...
– Когда правда и неправда?
– Типа парадокс какой-то?
– А может, противоречие это когда оно само себе противоречит?
– Что оно?
– Ну явление или предмет.
– А как может предмет сам себе противоречить?
– Вот есть стакан. Он как бы не знает, полный он или пустой.
– Алексей Мартынович, скажите лучше вы.
– Главная идея противоречия это то, что мы в своей речи вынуждены пока сталкивать между собой разные суждения. Сталкиваем, пока не выясняем главную идею предмета или явления, о котором рассуждаем. Вот давайте по очереди пройдемся по нашим утверждениям.
Маша хотела купить яблоко, но купила мороженое. Это несовершенное предложение. Почему? Потому что оно намекает на какие-то обстоятельства, про которые мы ещё не знаем. Возможно, у Маши было мало денег, и их хватило только на мороженое, которое хотелось больше. Может быть, Маше расхотелось яблоко, а захотелось мороженого. Может быть, злая продавщица заставила сделать её такой выбор. Нам предстоит ещё провести расследование. В конце этого расследования мы придём к более совершенному предложению. Например, что у Маши не хватило денег на яблоко, и поэтому она купила мороженое.
Маша хочет стать спортсменкой, Маша хочет перестать быть спортсменкой. Может быть, это две разные Маши. Может быть, это у неё такой план: сначала стать спортсменкой, а потом перестать ею быть. В итоге мы получим более совершенное суждение. Например, что Маша хочет стать профессиональной спортсменкой и при этом перестать быть спортсменкой-любительницей.
Дальше что там? Про воздушный шарик. Он расширился, но потом медленно сдулся. Или же он так сильно расширился, что лопнул и поэтому стал меньше.
Про стакан понятно. Как может быть? Стакан заполнен на 50 %. Или может быть хитрее: сегодня стакан наполовину пуст, завтра наполовину полон.
– Поезд.
– Да, поезд. Это на самом деле так. Когда поезд движется вперёд, то некоторые части его движутся назад.
– Какие? Дым?
– Нет. Колёса у поезда такие с выступом. И этот самый выступ – та его часть, которая ниже линии соприкосновения с рельсом, движется назад. Ну это просто геометрия такая. Сами попробуйте дома посмотреть и помоделировать.
Короче говоря, что? Вот возьмите карту мира, повесьте её на стену. А теперь представьте, что это ваша картина мира. В какой-то момент она расширилась, и для этого расширения вам надо предпринять некоторые непростые действия: надо откуда-то вырезать кусочек бумаги, край его намазать клеем, приложить к имеющейся карте, подождать, когда высохнет.
Так и любое новое знание. Не просто новое, а принципиально новое. Вы находите что-то странное, объект или явление, понимаете его. Но это понимание не просто так, оно требует некоторых усилий. И усилия эти направлены на разрешение противоречий. Вот отсюда и берётся эта вторая Аксиома – что для познания идеи предмета или явления нужно разрешить хотя бы несколько противоречий.
– Алексей Мартынович, а вот если я однажды понял главную идею, например, магазина, то когда я встречаю второй магазин, мне должно быть уже легче узнать главную идею второго магазина?
– И да, и нет.
– Как это?
– С одной стороны, вам легче. Потому что требуется всего лишь подвести новый предмет под уже известное вам понятие. Но с другой стороны, и тяжелее. Потому что всякое может случиться, и понятие «магазин», и соответственно главная идея всех магазинов претерпит в вашей голове изменения. Вам придётся думать не только о новом магазине, но и о старом тоже. Ведь, вы поймите, понимание главной идеи это бесконечный процесс. Вы приближаетесь, приближаетесь, но полностью приблизиться не можете.
– А почему надо глупость сочинить для понимания главной идеи?
– А вы попробуйте понять хоть одну главную идею без сочинения глупости.
– Ну вот магазин...
– Да...
– Главная идея его в том, чтобы люди там за деньги могли купить то, что сами не произвели.
– Молодец. Но точнее было бы, наверно, сказать, что главная идея магазина – обмениваться товарами за деньги. Вот видишь, ты сказал глупость.
– Но постойте. Вы же согласны, что главная идея магазина это купить что-нибудь за деньги.
– Вообще-то магазин создаётся кем-то. И создаётся обычно для того, чтобы продавать. Так что для магазина продажа это ближе всего к главной идее, а не покупка и даже не обмен. Так что и я тоже глупость сказал.
– Подождите-подождите...
– Ждём, Ира.
– Ещё подождите...
– Ждём, ждём.
– Я, кажется, поняла. Надо потому сказать глупость, что мы приближаемся к истине. А приближаемся не скачком, а постепенно.
– Молодец. Умница. Но я бы ещё добавил немного аналогии. Чтобы расширить свою картину мира, надо немного вылезти за её пределы. Помните мой пример с картой? Без этого никак. А если мы вылезаем за пределы картины мира, тогда мы помещаемся в пространство глупости.
– Алексей Мартынович, а можно пример какой-нибудь. Очень интересно!
Пожалуйста. Возьмём какого-нибудь вашего сверстника. Не конкретного, а абстрактного. Он вдруг решил заняться разработкой компьютерных игр. Он вообще не слышал про программирование, про языки программирования. Ему кажется, что это так же просто, как придумать игру с футбольным мячом и скакалкой. Была бы фантазия.
И вот он знакомится с новым явлением для себя, программированием. Сначала он думает, что программирование это как съёмка на видеокамеру. Ты положил на пол футбольный мяч и скакалку и снимаешь это, а потом загружаешь в компьютер. Там это видео пропускаешь через ещё какую-то программу, и получается у тебя твоя компьютерная игра. Глупость? Глупость.
Почитав немного в интернете, он узнаёт, что надо для начала освоить какой-нибудь язык программирования. Что такое язык программирования, он не знает. Знает лишь то, что его нужно изучить. На каком-то этапе ему приходит мысль в голову, что у русских должен быть свой язык программирования, у японцев – свой, у американцев – свой. По аналогии с обычными языками. Он тогда ищет в гугле «русский язык программирования». Глупость? Глупость.
Но случайно он узнаёт, что есть оказывается языки с командами на русском языке. То есть вместо BEGIN там НАЧАТЬ, вместо IF будет ЕСЛИ и так далее. Он начинает изучать один из таких языков. Глупость? Глупость. Потому что он потом столкнётся с рядом проблем, которых нет в случае более распространённых языков.
– Ну это понятно. Алексей Мартынович, а что вы можете сказать про любовь?
– Про любовь? Хороший вопрос. Ожидаемый и неожиданный. Я про неё могу сказать всё и ничего.
– Скажите всё.
– Всё я могу сказать только в том случае, если буду знать главную идею любви. А я её не знаю. Потому что просто не думал про это раньше. Если хотите, вместе подумаем.
– Хотим.
– Ну тогда давайте сочинять глупости.
– Какие?
– Любые.
– Какие любые?
– Вообще любые, любые любые.
– Любовь не имеет для человека никакого значения.
– Любовь это жвачка.
– Любовь добра, полюбишь и бобра.
– А вот у нас в соседнем доме девушка из-за любви руки себе порезала. Я поэтому думаю, что любовь это колбаса, потому что её тоже режут.
– Дорогие мои, – вмешался Алексей Мартынович. – Я бы хотел вас призвать говорить не о любви, а о главной идее любви. Так будет выглядеть ещё глупее, вот увидите.
– Главная идея любви – вывести глистов из организма.
– Главная идея любви – завести глистов в организме.
– А я думаю, что главная идея любви – рассадить этих двух дебилов по разным партам.
– А мне не нравится эта игра, для меня любовь свята.
– Стойте-стойте. Я понял, любовь это святая игра.
– Это вы сейчас глупость сказали или умное? – Спросил Алексей Мартынович.
– Я не знаю.
– Главная идея любви – выглядеть святым в глазах другого человека.
Весь класс с удивлением посмотрел на Веронику Мышкину, до сих пор сидевшую тихо и не принимавшую участие в дискуссии.
– Вероника, эта твоя мысль, конечно, очень глубокая. – Сказал Алексей Мартынович. – Но я всё же должен спросить, это была глупость?
– Нет. Мне это только что в голову пришло.
– Прекрасно! Превосходно! – Молвил учитель. – Вероника, вы мне только что расширили картину мира. Когда-нибудь, может быть, я изменю своё мнение насчёт главной идеи любви. Но, чёрт возьми, это очень красивая и правильная мысль. Главная идея любви – быть святым в глазах другого человека.
– Алексей Мартынович, а вы докажите это.
– Ничего я не хочу доказывать вам. Я просто испытываю чувство глубочайшего удовлетворения, когда твоя картина мира расширяется.
– Ну а как же секс. По-вашему, любовь возможна без секса?
– Конечно. Любят же родители своих детей, а дети родителей. Верующие любят Иисуса. Во времена Сталина его искренне любили очень многие. А ведь он даже и сексуальным-то не был.
– Я не про то.
– А про что?
– Ну, просто любовь. Вот есть богатый человек. К нему тянутся девушки. Он с ними встречается, катает на своей яхте. Целуются там на яхте, говорят друг другу слова любви, занимаются сексом. Это любовь или нет?
– Главная идея любви какая? Выглядеть свято в глазах другого человека. Девушка выглядит для богача свято? Я думаю, что нет. Он догадывается, что она с ним из-за денег. А как он сам выглядит в глазах девушки. Святым? Скорее всего, нет. Вот есть у меня знакомый богач. В девяностые он своим работникам на заводе зарплату не платил. Им не на что было жить, поэтому работники продавали свои ваучеры. Ему же и продавали. В результате он почти единолично приватизировал этот завод. Как его можно святым назвать? Да у него даже на лице написано: «Я не святой, и нечего меня любить».
– Здорово.
– Здорово, – согласился Алексей Мартынович. – Давайте я вам дам домашнее задание. Надо будет сочинить как можно больше смешных глупостей про главную идею... Так, что же мы возьмём?.. Предмет или явление?
– Явление.
– Да. Мне про явления тоже больше нравится думать, потому что там во всю мощь раскрывается диалектика. Ох ты, звонок уже. Так про что?
– Давайте про политику.
– Хорошо. К следующему уроку сочиняем глупости про главную идею политики.
– А я хочу про снижение веса. Моя мама всё хочет похудеть, но не может. Как ей помочь?
– Ладно. Будем сочинять глупости про главную идею политики и про главную идею похудения. Урок закончен. Всего хорошего.
* * *
– Политика это куб подчинения инопланетянину.
– Молодец. Глупо и смешно. Не могли бы вы немного пояснить, как вы дошли до такого определения?
– Я просто нашёл определение политики, что это сфера управления обществом. Немного переиначил, и у меня получилось куб подчинения инопланетянину.
– Здорово. В самом деле здорово. Только я хотел бы напомнить, что бы сочиняем глупости не про политику, а про главную идею политики. Могли бы вы немного переиначить свою глупость?
– Главная идея политики это... подчинение инопланетянину.
– Хорошо, хорошо. И глупо, и заставляет насторожиться. Ладно, следующие глупости!
– Главная идея политики это быть добрыми с людьми.
– Вот как? И глупо, и правильно. Так тоже бывает. Это диалектика. Дальше.
– Главная идея политики это делиться властью с народом.
– Неплохо.
– Главная идея политики это кастрюля.
– Почему?
– Ну это же глупость?
– Нет, это просто нелепица, а не глупость. Глупость наступает тогда и в том вопросе, когда ты стремишься к истине. А когда ты к ней не стремишься, когда она от тебя бесконечно далека, это нелепица.
– Я не поняла.
– Охотно объясню. Когда третьекласник говорит, что 9 умножить на 7 будет 64, это глупость. Он ещё плохо знает таблицу умножения, в этом вопросе он ещё глуп. Когда же академик-математик скажет, что 9 на 7 равно 64, это будет нелепица. Может быть, он сценку какую-то разыгрывает. Может быть, конечно, и не нелепица, а сознательный обман. Допустим, соседский мальчишка попросил академика помочь решить задачку, а академик зол на соседей, потому что они музыку по ночам включают. Вот он и соврал, чтобы зло сотворить.
– А в чём вообще смысл говорить глупости про главную идею? Вы так и не объяснили.
– Разве? Извините. Вот тут я специально для вас повесил карту мира. Допустим, что это картина мира. Мы получаем какое-то новое знание. Этим новым знанием будет вот этот жёлтый стикер. Куда я его должен прикрепить? А?
– Да куда хотите.
– Нет. Это неправильно. Картина мира не состоит из отдельных, самостоятельных файлов с информацией. Все знания о мире связаны между собой, они порождают одно целое, что мы и называем картина мира. У каждого нового знания должно быть определённое место. Если мы, конечно, хотим заполучить нормальную, целостную картину мира. Когда мы прикрепим стикер к карте, то это будет уже новая, бо́льшая карта. Строго говоря, этот стикер сам по себе и не является никаким знанием, он им станет только тогда, когда на место встанет.
– А зачем говорить глупости? Неужели нельзя сразу поставить знание на своё место?
– Нельзя. Мы ещё такого знания не имеем, как мы можем судить о нём, где ему место? Как? Никак. Поэтому у любого человека картина мира развивается медленно, эволюционно. Вот мы прикрепили стикер к карте. Допустим, на своё место. Но даже и в этом случае это знание ещё не идеально, потому что потом к нему будут пристыковываться новые знания, обогащая это. Поэтому у нас метод добавления нового знания всего один. Какой?
– Какой?
– Метод научного тыка. Сюда ткнули – получили глупость, сюда ткнули – получили глупость, сюда ткнули – получили глупость. Сюда ткнули – и случилось чудо, наша картина мира заиграла новыми огнями. Мы получили новые представления об уже известных вещах, обрели новые смыслы, научились смотреть на что-то под другим углом зрения и т. д. Это состояние можно назвать инсайт, то есть озарение. Поэтому чем больше глупостей мы придумаем, тем быстрее и точнее получим новое знание. Понятно?
– Понятно.
– Учитесь ловить это ощущение инсайта. Это очень интересно. Что характерно для инсайта, что и старые знание освещаются новыми лучами. Вот как было с главной идеей любви, мы сразу стали лучше понимать, что и до этого уже знали. Давайте продолжим. Кто ещё хочет сказать глупость про главную идею политики? Можно по несколько раз выступить.
– Главная идея политики это делать страну беднее.
– Главная идея политики это... делать страну беззащитной.
– Главная идея политики это делать граждан глупыми.
– Собирать в одну кучу самых грязных и беспринципных людей.
– Злить людей, вселять в них раздор.
– Самоунижение.
– Придумывание ненужных законов.
– Дружба.
– А я вот никак не могу понять. Ну вот решила я пойти в политику. Что это значит? Когда я ещё не в политике, а когда уже в политике? После чего? После того, как закончу университет на политолога? Или когда?
– Алёна, не надо заканчивать университет на политолога, чтобы стать политиком. Большинство политиков не имеют такого образования вовсе.
– Алексей Мартынович, у меня есть тётя. Она известный в Китеже общественный деятель. Она политик или нет?
– А чем именно она занимается?
– Сейчас она вообще ничем не занимается, просто сидит в фейсбуке и постит разные идеи про то, как обустроить Китеж.
– А работает она где?
– Она уже два года нигде не работает. Просто она немного такая... ну... чудаковатая. И сейчас в больнице лежит. Просто у неё весеннее обострение.
– Понятно. Хотя эта её... особенность не имеет отношения к сути вопроса. Но я всё же не очень понимаю, а чем она раньше занималась?
– Ну, у неё фонд был какой-то. Проекты там какие-то, акции, фестивали, гранты.
– А, ну более-менее понятно. Хотя, конечно, я присоединяюсь к вопросу. Давайте подумаем, политик ли Настина тётя или нет.
– Конечно, политик. Она же занимается общественной работой. Просто она ещё маленький политик.
– А я думаю, что нет. Политик это там, где власть. А у неё нет никакой власти.
– В её фонде была же, наверно, какая-нибудь секретарша или бухгалтер. Над ними была власть.
– Тогда что по-твоему, каждый директор это политик что ли? Ты ку-ку?
– Ребята-ребята, давайте спокойнее.
– Алексей Мартынович, мы же ещё не определились с главной идеей политики. Как мы можем определить, тётка политик или нет?
– Да, я согласен. Нам следовало бы продолжить говорить глупости про главную идею политики.
– Политика это цирк.
– Вы забыли, мы говорим не про сами понятия, а про главные идеи предметов и явлений.
– Ладно. Главная идея политики это цирк.
– А главная идея цирка это политика.
– Главная идея политики это построить в стране длинные и прямые дороги.
– Главная идея политики это воспитывать людей.
– Каких людей?
– Всех.
– Главная идея политики это наводить беспорядок во всём.
– Или наводить беспорядок, а потом бороться с этим беспорядком.
– Главная идея политики это бороться с внешними врагами.
– Ага. Или дружить с внешними врагами.
– М-м-м. Алексей Мартынович, мы устали. Долго это ещё будет продолжаться?
– Можно было бы ещё продолжить, конечно. Но я бы вам напомнил, что есть ещё и Аксиома 2. Нельзя познать главную идею без противоречивых суждений. Наши глупости нам, безусловно, помогли приблизиться к познанию главной идеи политики. Но это, знаете, как в «морском бое». Ты сразу не можешь угадать все корабли противника, тебе надо совершить много разных попыток, стреляя по разным клеточкам. Давайте какие-нибудь противоречивые суждения о политике. Здесь уже будьте посерьёзнее.
– Политика для людей, но она же и против людей.
– Замечательно.
– Политика сплачивает людей и разъединяет их.
– Тоже здорово.
– Алексей Мартынович, а противоречивые суждения должны быть о политике или главной идее политики?
– Как говорится в Аксиоме 2, которую записывали? «... в отношении этого предмета или явления».
– То есть в отношении политики?
– Да.
– Политики любят власть и ненавидят власть.
– Политики целуются с властью и занимаются с ней садо-мазо, – сказал местный юморист Юра, впервые открывший рот. Обычно он на уроках любил выступать, выплёскивая на окружающих своё остроумие, но на уроках Алексея Мартыновича он обычно сидел тихо.
– Юрий, вы немного задерживаетесь. Мы уже не сочиняем глупости.
– Политика это дело грязное, но политики не любят мыть руки с мылом.
– Политика это игра, но в этой игре невозможно выиграть.
– В политике все воюют друг с другом, но у самой политики конкурентов нет.
– В смысле?
– Ну то есть политика у нас одна. Была бы ещё одна политика, они бы между собой конкурировали. Мы бы выбирали ту политику, которая лучше.
– Очень интересная мысль, Максим. Надо её запомнить и, может быть, использовать.
– А было бы три политики, было бы ещё лучше.
– Нет. Тогда бы две политики объединились бы против третьей и победили бы её.
– Настя!
– Что?!
– А твоя тётя хочет быть политиком?
– Да.
– А что она для этого делает?
– Она хочет в партию какую-нибудь вступить. Но в какую, ещё не решила.
– Забавно, – сказал Алексей Мартынович. – И это тоже своего рода противоречие. Человек хочет вступить в какую-нибудь партию, чтобы отстаивать вместе с однопартийцами некоторые интересы, но что это за интересы и что это за партия, ещё не решил.
– Она просто карьеристка.
– Может быть, может быть. Вот тоже противоречие. Человек хочет заниматься политикой, но для него важнее не политика, а он сам в политике. Какое-то самолюбование что ли получается.
– Гордость.
– Да?
– Может быть, гордость это главная идея политики?
– Мне интуитивно кажется, – ответил Алексей Мартынович, – что мы где-то рядом попали, но корабль, как говорится, ещё не убит. Давайте попробуем сочинить противоречия с участием политики и гордости. И ещё хорошо бы прописать в наших суждениях что-то о том, когда человек уже политик, а когда ещё нет.
– В политику идут люди гордые, а лучше было бы, чтобы они туда не шли.
– Быть политиком это призвание, но быть в политике это подлость.
– Человек очень стремится стать политиком, но сам даже не замечает, когда наконец становится им.
– Вот это достойное противоречие. Опять, Максим, вынужден похвалить вас. Действительно, почему-то так выходит, что в обществе политика всегда одна. И действительно, люди занимаются политикой, но главной идеи её даже не знают. Может быть такое?
– Получается, политика это элита какая-то? Просто хотят «выбиться в люди» и жить за чужой счёт?
– Да, Лиза. Есть такие политики, но не все же. Есть же люди, которые на самом деле прирождённые политики. Тот же Ленин, например. Политика для него, очевидно, была целью, а не средством. Как бы мы к нему не относились. Есть целые партии, которые живут исключительно для себя, они борются за власть чисто для себя, но это же не все партии.
– А если человек не прирождённый политик, если для него это просто работа, то, может быть, он и не политик тогда?
– Сложный вопрос. Надо его обдумать. Скоро уже звонок. Надо нам остановиться и подвести промежуточную черту. К чему мы пришли?
– Ни к чему.
– Неверно. Вспомните про «морской бой». Мы кладём, кладём снаряды, пока не попадая в цель. Но круг наших поисков сужается. Я думаю, на следующем уроке мы сможем найти главную идею политики. И тогда я смогу вам продемонстрировать ценность диалектического метода. Не забываем аксиомы: у всего можно найти главную идею, ищем противоречия, говорим глупости про главную идею.
* * *
– Главная идея политики это фильтрация прирождённых политиков и не прирождённых.
– Это сложная идея, Вадим. Чтобы её реализовать, надо говорить про это договариваться о фильтрации политиков. Но такого мы не наблюдаем. Вспомните, что политики занимаются политикой, но при этом не знают про главную идею политики. Даже мы её не знаем, но скоро узнаем. Я вам обещаю.
– А мы сейчас опять глупости сочиняем, или про противоречия тоже можно?
– Можно, Юля. Всё можно.
– Политик не знает, когда он становится политиком, но всегда узнаёт, когда перестаёт быть политиком. Так мне кажется.
– Может быть, может быть.
– Главная идея политики это борьба отражений.
– В смысле?
– Политик это тот, кто отражает интересы некоторой группы людей. Но есть и другие политики, которые отражают интересы других людей. И этим отражениям ничего не остаётся, как бороться между собой. Что-то вроде зеркального лабиринта.
– Хм... – сказал Алексей Мартынович и задумался. – Давайте применим это определение к Настиной тёте. Если она просто вступит в какую-то партию, но не будет ничего делать, будет она политиком? Нет, пожалуй. А если она будет отстаивать чьи-либо интересы, какой-либо конкретной группы людей, например фермеров, тогда да, она уже политик.
– А что значит отстаивать интересы?
– Хороший, просто отличный вопрос. Вот Настя рассказала про свою тётю. Я в свободное время ещё немного подумал о ней. Ведь чем она занимается сейчас? Генерирует идеи насчёт того, как благоустроить Китеж. А жители Китежа просили её об этом? Большинство даже не знают, я думаю, о её существовании.
– Но ведь жителям Китежа нравится уют. Значит, она отражает их интересы.
– Да, отражает... Это как луна, которая отражает солнечный свет, но не греет.
– Значит, не отражает?
– Значит, не отражает. Это противоречие такое. Есть некий политик или кандидат в политики, который отражает интересы какой-то социальной группы, но он и не отражает. Как такое может быть? Нам надо разрешить это противоречие.
– Давайте глупости говорить!
– Нет. Глупости надо говорить только в отношении главных идей, которые пробуешь понять, а так это будет обычно просто пустая трата времени и сил.
– А мне кажется, нет тут какого-то противоречия. Просто в политике очень много обмана. Вот и это один из таких обманов – человек делает вид, что отстаивает чьи-то интересы, а на самом деле нет.
– Да, я думаю мы тут все с этим можем только согласиться.
– Да твоя тётка просто жулик! – воскликнул Юра-шутник. По интонациям было понятно, что он так и считает, и не считает. Просто ему захотелось расшевелить сонный (как ему казалось) класс, ну и проявить себя. Никто на его слова не отреагировал.
– А министр это политик?
– Не знаю, – ответил учитель. – Мы же ещё не дали определение главной идеи политики.
– Ну есть же какие-то министры-политики?
– Безусловно.
– А чьи они интересы отражают? Своего министерства?
– Хм. Отличный вопрос. Всё-таки становятся министрами не для отражения интересов работника министерства, а для решения каких-то других задач. И работники министерства, я думаю, в большинстве случаев никаких таких надежд не возлагают на нового министра.
– А чьи же тогда интересы отражает министр, если он политик?
– Богачей каких-нибудь.
– Других политиков.
– Алексей Мартынович, а в Советском Союзе министры чьи интересы отстаивали?
– Считалось, что рабочего класса. Но я не уверен.
– Почему вы не уверены?
– Если рабочий класс недоволен работой министра, то у него, у рабочего класса, было мало возможности снять этого министра. Хотя, конечно, можно было по партийной линии запустить процесс разбирательства. Если бы по всей стране возникали в низовых партийных ячейках инициативы по снятию министра, то, очень вероятно, министра в конце концов сняли бы. Но я что-то не припомню таких историй.
– Тут противоречие какое-то?
– Да, наверно, противоречие. У рабочего класса был инструмент, но он им не пользовался. Почему? В основном из-за того, что люди сначала очень доверяли партии, которая номинально и отражала интересы рабочего класса, а потом наоборот перестали ей доверять, когда она стала кормушкой для многих карьеристов, которые только свои интересы и умеют блюсти.
– Как Настина тётя? – опять вскинулся Юра.
– Юра, а какая главная идея вашего юмора?
– Чтоб нас повеселить.
– Чтобы себя выпятить.
– Чтобы глупость свою скрыть, – сказал умный Максим.
– Ты чё сказал, а? Да я тебя порву, олень.
– Юрий, прекратите. Ладно? Всё, успокоились. Когда человек волнуется, то у него первым делом страдает разум. Про что мы говорили? Вот, забыл.
– Партии доверяли и не доверяли.
– Да. Партия медленно, но верно переставала отражать интересы рабочего класса, но политиками они же при этом быть не перестали. Ведь так? Так. Они продолжали быть политиками. Значит, они продолжали отражать чьи-то интересы. Сначала они отражали интересы друг друга, то есть политики отражают интересы политиков. Потом они стали отражать интересы преступных сообществ, иностранных государств. Просто политики не могут быть политиками без отражения чьих-либо интересов, поэтому они и стали отражать интересы кого попало.
– Ужас.
– Да, ужас. Но нам не надо забывать нашу цель. Мы ищем главную идею политики. И вот вопрос интересный. А что имеет политик с отстаивания интересов своей социальной группы?
– Деньги?
– Власть?
– Да, наверно. Что-то же он имеет с этого. А кто ему это даёт?
– Государство.
– Ну... Да, часто так и бывает. Вот Настина тётя разработает проект какой-нибудь по благоустройству города. Например, чтобы на всех скамейках были написаны цитаты из классиков русской литературы. В своей деятельности она будет прикрываться интересами жителей города. Будет говорить, что отстаивает их интересы. Заодно, конечно, будет говорить и что-то несуразное, что она борется за русскую культуру, несравненную и драгоценную. Потом получит грант от государства на реализацию проекта. И потом художник пройдёт по городу и украсит скамейки цитатами. Допустим, у неё ещё получится как-то нажиться на этом. Но политика ли это? Если бы была какая-то борьба, то можно было бы говорить о политике. В борьбе борющиеся стороны страдают, им нужна какая-то компенсация за ущерб. А кто будет компенсировать им этот ущерб? Понятно, что тот, ради кого политик борется. Если бы Настиной тёте противостояла другая тётя, которая отстаивала бы интересы не жителей Китежа, а, скажем, современных российских писателей, если бы обеих этих тётей подпитывали социальные группы, за интересы которых они борются, вот тогда бы и можно было бы уже говорить о политике. Пусть даже Настина тётя и простой общественный деятель, который борется не за власть в стране, а за надписи на скамейках. Политика это всегда борьба. Если мы не видим борьбы, значит, мы не видим политики.
– Здорово, Алексей Мартынович.
– Получается, что политика это что-то вроде призрака? – спросила отличница Лиза. – Мы то видим её, то не видим.
– Именно! Политика это призрак борьбы или борьба призраков, как-то так. И, соответственно, главная идея политики это, это... – После этих слов класс затих, даже недалёкий Юра пытался что-нибудь придумать. Воцарилась тишина, стало слышно тиканье часов на стене.
– Главная идея политики это борьба призраков социальных групп, – сказал Максим.
– Почему борьба призраков?
– Если мы политику то видим, то не видим, значит, мы и политиков то видим, то не видим. К тому же сегодня политик отстаивает интересы одной социальной группы, а завтра другой. Вот это призрак и мерцает постоянно.
– Логично. Какой же ты молодец, Максим! Даже слов не нахожу, как тебя похвалить... Мне кажется, мы уже достаточно глубоко дали определение главной идее политики. Из него многое становится ясно. Когда люди в тебе начинают видеть не просто человека, а последовательного и убеждённого отстаивателя интересов некоторой социальной группы, когда в твоём лице они и видят эту социальную группу, когда ты как призрак смел и неуловим, хитер и коварен, когда вместо одного призрака появляется другой, когда социальная группа может выбрать себе нового призрака, тогда ты политик. А в остальных случаях это просто общественные деятели или чиновники. Лично моя картина мира расширилась за счет этого определения главной идеи политики (борьба призраков социальных групп). А вы довольны?
– Да.
– Ну тогда переходим к следующему вопросу, – буднично сказал учитель. – Что там у нас? Похудание? Или как правильно? Похудение?
– Не надо. – Сказала Настя. – Я сама разберусь.
– Тогда есть ещё вопросы?
– А зачем всё это? – спросил Юрий.
– Что всё это?
– Зачем всё это: аксиомы, идеи, призраки? Я и без призраков хорошо умею думать. – В голосе Юрия отчётливо была заметна ирония.
– Если вы умеете хорошо думать, тогда объясните нам, в чём разница между женщиной и мужчиной?
– Пф! Да легко... – При этих словах Юрий заметно покраснел. – У мужчины это есть, а у женщины это.
– Что это?
– Ну это, вы сами знаете.
– Что? Первичные и вторичные половые признаки?
– Да, – сказал Юрий и засмеялся как ненормальный.
– А почему вы сами не смогли сказать: «Первичные и вторичные половые признаки»?
– Мне просто в голову не пришло так сказать.
– Пусть так. Но всё равно вы не правы. Мужчина от женщины не этим отличается.
– А чем?
– Подумайте. Это для всех будет задание для самостоятельной работы.
* * *
– Настя, а почему ты отказалась с Алексеем Мартыновичем обсуждать похудение?
– Да я сама уже поняла. Мне не надо вообще про похудение, мне надо про мамино похудение. А главная идея маминого похудения это тётя Вера. Если мама не похудеет, то мне пи..ц.
– Не бойся, Настя. Просто надо бороться за своё счастье. Я так считаю. У жизни главная идея это борьба, я вчера это поняла. И я тебе помогу убедить твою маму худеть. Алексея Мартыновича попросим. Он сумеет уболтать. Всё хорошо будет.
© Алексей Карманов, 2018
Написано 24.03.2018. Последнее изменение 9.04.2018.